Выяснилось, что настойчивые “предложения” министра госуправления Рийны Солман по изменению названий нескольких улиц в Нарве были противоречащими закону. О том, что может быть с этим вопросом далее, мы говорили с нарвским юристом Александром Гамазиным, неоднократно объяснявшим ситуацию на страницах нашей газеты.
– Начну с необычного для себя – с благодарности в адрес мэра нашего города Катри Райк. Она, несмотря на наш с ней публичный спор по поводу правомерности требований Р.Солман, все-таки обратила внимание правительственных органов на те противоречия закону, которые я обнаружил в письмах тогдашнего министра. Напомню, что административный процесс по переименованию улиц она имела право начать только в отношении тех топонимов, которые были бы связаны с личностями, боровшимися против образования Эстонской Республики (такими, как например, Дауман или Тийман) или против восстановления самостоятельности Эстонии (это многие советские и партийные деятели). Но поскольку четыре красноармейца, героически погибшие под Нарвой в 1944 году в боях с гитлеровцами, к таковым не относились, то министр, а за ней и наша горуправа сначала твердили, что эти воины будто бы способствовали «повторной оккупации» Эстонии. А затем, понимая абсурдность своих утверждений, стали говорить, что их имена являются неподходящими истории и культурологии Эстонии.
Но «подходящность» или «неподходящность» топонима принимается во внимание только при его установлении. Об этом говорил текст и смысл §13 Закона о топонимах (KNS) §13, который так и называется «Требования к выбору топонима». В нашей же ситуации (кстати, и силламяэской тоже) мы имеем дело с переименованием названий. И если в первом случае (недопустимость названий из-за антигосударственных действий увековеченных личностей) министр, повторяю, имела право начинать процедуру переименования и настаивать перед муниципалитетом на смене топонима, то во втором случае административный процесс государством не мог начинаться. Подходит городскому объекту то или иное имя, исходя из культурологии или истории, решало исключительно местное самоуправление.
И в одной из последний публикаций («Нарвский Рабочий» от 23 марта) я так и предложил Нарвской горуправе: сейчас самое время эту процедуру окончить без принятия решения.
– Но 29 марта, находясь уже почти в отставке, министр Солман направила горуправе Нарвы последнее свое «предложение» изменить неподходящие названия нескольких нарвских улиц. О чем может говорить такая настойчивость?
– Первое, на что обращаю ваше внимание: речь уже не идет о недопустимости имен Юханова, Бастракова, Графова и Горбача по мотиву их «оккупационных» действий. И в правительстве, и в парламенте, наконец, поняли абсурдность исторического обвинения рядовых солдат и лейтенантов Красной армии в «захвате» Эстонии в 1944 году. Такие упреки, по сути, ничем не отличались от обвинений в 1940-1941 годах по печально известной ст.58 УК РСФСР (контрреволюционная деятельность) тех граждан Эстонской Республики, которые служили и работали на благо своей родной Эстонии в период с 1920 по июнь 1940 года.
Второй вывод, который сам собой напрашивается: все письменные указания бывшего министра Солман с осени 2022 года, а также все соответствующие проекты Нарвской горуправы об изменении перечисленных выше четырех улиц – со ссылками на войну в Украине, на «повторную оккупацию» в 1944 году и на неподходящность названий п р о т и в о р е ч и л и до самого последнего времени упомянутому §13 Закона о топонимах!
Но параллельно в Правительстве стали работать над исправлением подмеченных мной противоречий в этом параграфе, и 22 февраля 2023 года Рийгикогу дополнил часть 6-ю этого §13 аж семью «подчастями». При этом еще одну часть, 4³, отменили вовсе за ненадобностью.
Суть их сводится к тому, что теперь министра наделили правом требовать от муниципалитета изменения также и явно не подходящего с точки зрения культурологии и истории Эстонии топонима, а если в срок два месяца единица местного самоуправления не сделает этого, то министр может сам изменить название географического объекта (улицы, площади, памятного камня, столетнего дерева и т.п.).
– И что же, теперь город обязан выполнять все «предложения» министров?
– Это не совсем так, если не сказать – совсем не так. На мой взгляд, новой нормой о праве министра изменить название местного объекта серьезно подрывается конституционный принцип самостоятельности местных самоуправлений. Текст и смысл §154 Основного закона твердо и безоговорочно установил, что решением в с е х (подчеркиваю) вопросов местной жизни и ее устройством занимаются местные самоуправления, действующие на основании законов с а м о с т о я т е л ь н о (еще раз подчеркиваю).
Об этом же говорит и Закон об организации местного самоуправления, один из главных принципов которого гласит: местное самоуправление самостоятельно и о к о н ч а т е л ь н о решает вопросы местной жизни (KOKS §3 p 1).
Конечно, в неспокойные времена политики тоже экзальтируются; нынешние управляющие нашей страной официально, межпартийным соглашением заявили, что намерены, например, в обход Конституции лишить кого-то (и всем известно – кого) избирательных прав. А кто-то (и этих лиц тоже все знают) в прошлом году без какого-либо решения правительства или хотя бы постановления министра внутренних дел пригнал в Нарву пару сотен вооруженных полицейских для оцепления, и за полдня разломали в черте города четыре объекта (памятника), тоже имеющих свои топонимы. Как это соотносится с упомянутым §154 Основного закона, до сих пор так никто и не ответил.
И все из них говорят о мнении народа. Но кто же, если не народ Эстонии, в июне 1992 года, на общегосударственном референдуме принял Основной закон нашей страны? А теперь какому-то «ответственному за соответствующую сферу деятельности» министру дано право обходить закрепленную в Конституцию волю народа в части самостоятельности местного самоуправления.
Уверен, что следует запросить мнение канцлера права на предмет соответствия Основному закону принятой 22 февраля 2023 года поправке в KNS §13 lg 6² .
“НР”
