Как народился, так и окрестился
Люди постарше помнят, как в начале 1980-х годов в тогдашней нашей стране прошла волна переименований города и кораблей, школ и поселков: умирали один за другим генеральные секретари КПСС, и знаменитый город Набережные Челны стал Брежневым, город Рыбинск (получивший свой статус еще при Екатерине II) – Андроповым, а какой-то райцентр в Сибири – городом Черненко. Естественно, спустя несколько лет всем этим объектам вернули прежние, исторические имена.
Это была чисто советская манера – переименовывать города в честь больших и малых знаменитостей. Про историю названий одного областного центра в Украинской ССР – Луганска я как-то лет 25 назад я опубликовал заметку в «Нарвском рабочем»: в течение полувека его переименовывали 5 (пять!) раз: то в Ворошиловград, то снова в Луганск. В полном соответствии со сменой власти, идеологических аспектов и/или с изменением нормативных актов.
Сейчас, как общеизвестно, эстонское правительство усиленно борется с советским наследием, под которым, в частности, понимает и названия улиц, парков, а также мостов, получивших наименования в период советской власти.
Да-да, в Тарту даже мост Võidu (Победы) получил новое имя, поскольку, по мнению местных активистов, это была «Победа» в социалистическом смысле…
Вот уже и город Силламяэ получил настойчивую, с элементами экзальтации, просьбу министра государственного управления Рийны Солман переименовать улицу имени летчика Чкалова. Хотя тот и погиб в испытательном полете за несколько лет до оккупации Эстонии…
Кажется, что следующим объектом этого государственного ажиотажа станет нарвский проспект Героев (Кангеласте пуйестеэ, поскольку назван он во время «оккупации», то есть явно не в честь героев Эстонской республики…
Другими словами, борьба с советским прошлым ведется у нас в Эстонии совершенно советскими методами. В чем отличительная черта этих методов и манер? Первое: абсолютное игнорирование историчности топонимов, когда власть не понимает, что как человеку, так и местности (населенный пункт, река, гора) имя дается НАВСЕГДА. Бывают неудачные, плохо произносимые или плохо звучащие названия? Сплошь и рядом. Но тогда человек или само население просит сменить себе имя или название своего населенного пункта. Например, если ребенка назвали Дастрапер, то есть «Да здравствует первое мая». Или вот не повезло деревне Лядцы в Гдовском районе Псковской области, где на дорожном указателе шутники постоянно пририсовывали к названию деревни букву «Б»…
Следовательно, переименования улиц и/или городов должны носить исключительный характер; в основном, когда новые названия оказываются по сути временными, а исторический характер наименований – нарушен. Но если улица или населенный пункт носят свое имя со времени постройки (основания), то, согласно упомянутому принципу историчности, они «до скончания веков» так и должны называться.
В этой связи сразу скажу, что нарвские улицы А.Юханова, А.Бастракова, И.Графова, М.Горбача и 26 Июля названы так в период их строительства, прокладки на месте разрушенных в 1944 году улиц старой планировки, которая не совпадает с нынешней.
Соответствуют ли названия улиц истории Эстонии
Теперь от «противоречивости» географических названий этих улиц Закону о топографических названий (KNS). Министр государственного управления Рийна Солман в своем известном письме от 16.09.2022 в адрес Нарвской горуправы заявляет, что упомянутые выше улицы нашего города имеют названия, противоречащие требованиям раздела 3-го данного Закона. А именно – если имеем дело, по мнению министра, с топонимами, не подходящими истории и культуре Эстонии.
Тогда давайте почитаем внимательно §9, входящий в упомянутый 3-й раздел закона:
«Язык (языковость) топонима». И мы видим, что название объекта, естественно, должно быть эстоноязычным, и порядок эстоноязычности устанавливается постановлением
Правительства Республики. Поскольку министр Р.Солман не упрекает нас в том, что улицы Juhanovi, Bastakovi, Grafovi и другие (например, Puškini или Gerassimovi) не соответствуют
эстоноязычности, то можно оставить этот §9 в стороне. Хотя постойте, в одном месте этой нормы закона мы все-таки находим фразу: «В эстоноязычности топонима разрешены обоснованные исторические и культурологические исключения» (KNS §9 lg3). Но тогда получается, что член правительства, министр Р.Солман извратила закон, на который ссылается. А именно – там, где законодатель допускает исторические и культурологические особенности написания и/или произношения названий (могу для примера вспомнить таллиннскую улицу Wismari, которая именно так и писалась в 1930 годы, а не Vismari, как было бы сейчас правильно), она увидела в названиях нарвских улиц несоответствие истории Эстонии и ее культурным требованиям! И поскольку такого требования к названиям в Законе о топонимах, повторяю, не имеется, предложение министра в адрес горуправы Нарвы в этой части является противоправным. А потому министр горуправления пытается обмануть нарвские власти. Как и ранее министр внутренних дел, который вместе с премьер-министром внушали нарвитянам, что простоявший полвека на постаменте советский танк неожиданно, в свете агрессивной войны России в Украине, превратился в символ агрессии…
Герои сражений за Нарву – это не личности типа Даумана и Тиймана
В рассматриваемом письме госпожи Солман говорится еще о двух улицах, носящих имена А.Даумана и А.-А.Тиймана. Вот эти названия после изменений KNS в 2020 году, действительно, стали прямо противоречить закону. В §13 lg4² сейчас сказано, что нельзя топонимом увековечивать лицо, если оно действовало против создания Эстонской Республики, против постоянства конституционного порядка или против восстановления самостоятельности Эстонии. И совет по топонимам (географическим названиям) уже делал соответствующее предложение министру госуправления.
Но совершенно не ясно, было ли такое же предложение по другим четырем, указанным министром, улицам. Скорее всего, не было, поскольку четыре бойца Красной армии,
совершившие свои воинские подвиги под Нарвой в 1944 году в сражениях с нацисткой Германией, не действовали против восстановления самостоятельности Эстонии. В очередной
раз напомню, что в период с августа 1941-го по сентябрь 1944-го государственность Эстонии – реальная и даже номинальная – отсутствовала, и к моменту начала боевых действий на
административной границе Эстонии здесь был всего лишь Эстонский генеральный округ Рейхкомиссариата Остланд со столицей в Риге. Именно эту оккупационную территориальную единицу освобождали от нацистских войск лейтенанты Юханов и Графов, красноармейцы Бастраков и Горбач и еще десятки тысяч русских и эстонцев, украинцев и
белорусов. За это освобождение они уже отдали свои жизни. Теперь, прибегая к лукавству и нечестной манипуляции с законами, даже память о них хотят убрать с табличек улиц города, где они погибли в боях. В связи с такой антиисторичностью и несправедливостью уместно вспомнить хотя бы одного героя, с именем которого тоже сейчас расправились бы. Это танкист Михаил Янголенко, который в марте 1945 года в составе своего подразделения освободил узников концлагеря в германском городке Бругсдорф. Там среди полуживых людей он увидел свою судьбу – эстонскую девушку, комсомолку из Нарвы по имени Мета. Дал ей слово найти ее после войны, и в 1947 году они поженились. Мета Янголенко после окончания вечерней школы получила высшее партийное образование, и в 1960 году стала председателем Нарвского горисполкома. В 1965 году она была награждена орденом Ленина за участие в строительстве нарвских электростанций, а муж работал простым бригадиром в Нарвских электросетях. Но много и часто вспоминал о своем танке…
И вот когда Мету Виллемовну в 1969 году перевели в Таллинн на должность министра бытового обслуживания, она в качестве члена правительства Эстонской ССР поспособствовала исполнению мечты мужа: на одном из военных полигонов по дороге из Красного Села до Колпина официально договорились с воинской частью вывезти в Нарву одну из мишеней – танк Т-34А. 9 мая 1970 года Михаил вместе с Метой приехали на открытие этого памятника. Для кого как, а для них это был частный, семейный символ – реального освобождения реальным танком реальной узницы-нарвитянки… Вот почему, господа молодые министры, жители нашего города (в основном даже не знающие рассказанной мной истории) чувствуют, что те 20-летние сержанты и лейтенанты сражались здесь не за «продолжение оккупации» (о которой они точно не знали), а как раз – за освобождение Эстонии.
Общенародная боль не излечивается новыми травмами
А теперь самое время перейти к главному обоснованию министром госуправления Рийной Солман необходимости вынести на повестку дня нашей горуправой вопроса замены названий вышеупомянутых улиц цитирую, «на подходящие эстонской истории и истории культуры». Это обоснование состоит, по мнению министра (на самом деле – трех коалиционных партий, а еще точнее, всего одной из них — Isamaa), в том, что, исходя из ситуации, когда «Россия начала 24 февраля 2022 г. полномасштабную военную агрессию против независимого государства Украины, для эстонского государства символическим значением является как можно скорее устранить наименования, посвященные людям, которые были связаны с преступлениями и репрессиями Советского Союза…» и т.д., что уже было изложено выше.
Итак, мы ясно видим, что, если даже фамилии павших в сражениях с нацистами героев и не противоречат нынешнему закону ни по транскрипции (написанию, звучанию) или по фактору борьбы против независимости Эстонии, то правительству республики важно устранением памяти советских героев символически поддержать Украину в ее борьбе против
ужасающей и немыслимой в ХХI веке агрессии России. И уже неважно, что один из них, Михаил Горбач, был украинцем, уроженцем Сумской области, и дрался он с фашистскими
захватчиками за всю советскую родину, не разбирая территориальных границ. И неважно, что Арсений Бастраков подорвал себя последней гранатой в районе станции Аувере, чтобы
навсегда лечь в эстонскую землю, но унести с собой в могилу еще нескольких нацистов…
И – внимание – сотни улиц городов и поселков Украины до сих пор носят имена Героев Советского Союза. Поэтому такая, на грани шизофрении (термин медицинский – от др.греч. «расщеплять»+«ум, мышление, мысль») символическая поддержка нашего правительства в очередной раз вуалирует истинную цель – ликвидировать в стране все визуальное, напоминающее советские времена. Причем как раз таким образом, как это делалось при советской власти.
Мы понимаем, что большая часть эстонского народа, особенно его элита, до сих пор переживает историческую травму, каковой, несомненно, является оккупация 1940 года.
Пользуясь этой публичной возможностью, я готов принести коренному народу своей страны извинения за насилие советской власти над государственностью Эстонской Республики в июне-июле 1940 года. Хотя вряд ли такие травмы излечимы вообще. Точно так же, как армянский народ не может забыть события 1915-16 годов, а поляки – сентябрь 1939-го. Но общенародная боль не излечивается нанесением пострадавшей нацией новых травм – теперь уже внукам обидчиков. Вне всякого сомнения, эти «символические поддержки»
правительства в виде ликвидации стародавних исторических символов, табличек и барельефов еще войдут в историю нашей страны как некрасивые (и незаконные!) партийно-
государственные злоупотребления.
Александр ГАМАЗИН,
награжден Почетным знаком «Гражданин Эстонии 2011 года»
за активную общественную деятельность
От редакции: Точка зрения автора может не совпадать с мнением редакции
